Предлагаем Вашему вниманию статью, подготовленную корреспондентом газеты «Новый мир»

18 Января 2012

«Глухари» и «висяки».., раскрывать которые приходится самыми нетрадиционными методами

 

Сегодня на наши вопросы отвечает Денис Николаевич Чернятьев - руководитель следственного управления Следственного комитета России по Курганской области.

В своей профессиональной деятельности Денис Чернятьев пошел по стопам отца, работавшего судьей в соседнем Тюменском регионе. Закончил судебно-прокурорский факультет нынешней Уральской государственной юридической академии, поэтому и начинал свою карьеру в качестве следователя прокуратуры Центрального района Тюмени. Затем работал следователем по особо важным делам, заместителем прокурора Центрального округа… А перед тем, как получить назначение в Курган, занимал должность первого заместителя руководителя следственного управления Следственного комитета России по Тюменской области.

- У вас, Денис Николаевич, все должности так длинно назывались?

- Они назывались по-разному, но вся моя жизнь посвящена исключительно работе, связанной с проведением предварительного следствия, охраной прав и свобод граждан. И места для записи в трудовой книжке еще хватает, ведь у меня только должности менялись, а место службы было одно – прокуратура. Правда, с января прошлого года мы уже отдельное федеральное ведомство - Следственный комитет Российской Федерации.

- А с чем все-таки связано такое разделение?

- Реформа следственных органов назревала давно. Еще в 90-х годах среди профессионалов – прокурорских работников, судей, - бытовало мнение о том, что следственные органы в России должны находиться отдельно от прочих министерств и ведомств. То есть, речь шла об обособленной структуре, которая бы обладала самостоятельностью и никому не подчинялась. Этим фактором обеспечивается независимость следователей в принятии решений. Кроме всего, такой подход позволял бы надзорным органам осуществлять системный надзор. Данная практика не нова и она имеет место во многих странах мира. А иначе получается, что прокурор осуществляет надзор и в то же время расследует. Выходит, сам за собой надзор осуществляет…

- Сегодня можно говорить, что новая структура состоялась?

- Ну, во-первых, следственные органы действительно доказали свою состоятельность, как самостоятельный орган. Мы не можем утверждать, что качество следствия стало хуже. Дела, я считаю, сегодня расследуются более объективно и более качественно. Этому способствует и прокурорский надзор. Конечно, мы еще не довели данную работу до идеала, но позитивные подвижки налицо.

- Может, и криминальная обстановка в нашей области как-то изменилась?

- Если, к примеру, судить о преступности, то ее на самом деле стало меньше, произошло снижение на 3% по области. Здесь, безусловно, сказывается профилактическая работа, проводимая в плане воспитания в обществе правовой культуры. В то же время, нельзя похвастать сокращением тяжких и особо тяжких преступлений. И хоть общая численность их снизилась, в общей структуре преступности доля таковых остается на уровне прошлого года. При этом все-таки можно говорить о положительных тенденциях в плане работы, связанной с профилактикой преступности. В минувшем году мы направили по результатам расследования уголовных дел более 600 представлений в разные органы. В большей части они рассмотрены, на них получены ответы, из которых ясно, что по нашим представлениям принимаются вполне конкретные меры.

- И все же преступность не может быть на одном уровне, даже в отдельно взятых районах?

- Разумеется. Если в целом по области преступлений становится меньше и это свидетельствует о положительной динамике в работе органов власти, правоохранительных органов, то в ряде районов подобной тенденции не наблюдается. Сегодня мы имеем рост преступности в Шумихинском, Петуховском районах, сложная обстановка в городе Шадринске. Причин много и они известны.

- Осуществляется ли вами контроль расследования особо важных дел?

- Да, у нас есть отдел по их расследованию, в котором работают самые лучшие специалисты. Им-то и поручаются резонансные квалифицированные убийства, громкие коррупционные преступления, дела, возбужденные в отношении высших должностных лиц. Кроме того, следователи по особо важным делам есть в Шадринске и Кургане. Все расследуемые ими дела находятся на моем личном контроле. Сегодня таковых порядка двадцати. А вообще за год их количество доходит до шестидесяти и более.

- Это много?

- На среднем уровне. Они всегда будут. Вот недавно раскрыли преступление полуторагодичной давности в деревне Костоусово Кетовского района, где было совершено убийство супружеской пары, ставшей жертвами вымогателей. Трудность заключалась в том, что тела погибших были вывезены в лес и закопаны. Долгое время эти люди считались без вести пропавшими. Однако буквально по крупицам картину совершенного преступления удалось восстановить, найти зацепку и расследовать все его обстоятельства.

- Если я правильно понимаю, такие дела называются на вашем жаргоне «глухарями»…

- Совершенно правильно. Но это не значит, что они забыты. Оперативно-розыскные и следственные действия по ним практически не прекращаются. Так, на сегодняшний день у нас в архивах нераскрытых дел по убийствам около 700 за все годы. Мы продолжаем сбор информации по ним. Только в 2011 году раскрыли 56 преступлений прошлых лет. Есть примеры раскрытия преступлений еще с 90-х годов. Проходит время, меняется ситуация. К слову, мы продолжаем работу по факту убийства вашего коллеги – журналиста Кирсанова. У нас до сих пор есть версии, по которым еще актуальна следственная и оперативная работа. Мы ее не прекращаем, надеемся и даже уверены, что рано или поздно раскроем это преступление.

- Насколько же важно для вас раскрыть преступление какой-то большой давности?

- Важно, потому, что мы несем ответственность перед нашими гражданами, потерпевшими при совершении того или иного преступления. Вообще-то, по Конституции страны защита потерпевшего от преступления – обязанность государства. Поэтому данному направлению мы уделяем особое внимание.

- А сами-то люди вам каким-то образом помогают, участвуют в данном процессе?

- Восстановить ретроспективу без участия людей, ставших вольно или невольно участниками событий, невозможно. Поэтому приходится работать с представителями разных слоев общества. Приходится со всеми находить общий язык, даже с теми, кто преступил закон, ведь, несмотря на это, они остаются гражданами Российской Федерации. Кроме того, мы практикуем прием граждан по личным вопросам с выездом на места - мои заместители, и я тоже. Именно на выездном приеме люди могут общаться с нами напрямую, а не добираться до областного центра, стоять по очередям ради встречи с руководителем. Это очень важный участок работы. А вопросы, жалобы и обращения бывают самые разные. У кого что болит. Все выслушиваем, советуем, по возможности помогаем.

- И все же, какое направление в вашей работе можно назвать сегодня приоритетным?

- Ну, вот, допустим, с 1 января 2012 года мы принимаем к производству все уголовные дела, возбужденные по тяжким и особо тяжким преступлениям, совершенным как несовершеннолетними, так и в отношении них. Преступления против детей - это серьезное направление. Мы на сегодня ни одного такого дела не прекратили. За весь прошлый год их было возбуждено 55. Добавлю, что 85% – это преступления, совершенные против половой неприкосновенности детей.

- Насколько известно, такие преступления в официальную статистику еще не столь давно старались не заносить…

- Нет, они учитывались, конечно, о них просто мало говорили публично. Но статистика - вещь упрямая. А она говорит, что 57 несовершеннолетних в этом году подверглись тяжким преступным посягательствам. И основной возраст этих детей от 14 до 18 лет. Так называемая группа риска. 13 детей до 10 лет подвергались насилию. На мой взгляд, это очень серьезная цифра. Для Курганской области это та ситуация, о которой надо сегодня говорить. Если мы не примем самые жесткие меры в плане профилактики, тенденция будет нарастать. Сейчас, например, принимают меры по ограничению доступа в Интернете к тем сайтам, где ведется пропаганда наркотиков. Я сторонник того, чтобы сделать то же самое в отношении порнографических сайтов.

- Но на этот счет сегодня ведется оживленная дискуссия в СМИ, и однозначного мнения здесь нет. Не слишком ли вы радикальны?

- Нет, я так не считаю. Ну, существует же уголовная ответственность за распространение детской порнографии, а мы хотим, чтобы запрет действовал, в том числе, и на ее хранение. Надо убрать все это из общества, ведь дети – наше будущее, и за каждого ребенка нужно биться. Это я не для красного словца говорю. Следует изнутри видеть эти проблемы. Я могу обозначенную тему развивать очень долго. Она для всех нас чрезвычайно важна.

- Доводилось слышать ваше выражение о том, что реальную пользу приносят реальные дела. Что вы хотели этим подчеркнуть?

- А то, что не следует забывать – каждый человек это личность. Вот шефствуем мы над одним из городских детских домов, и я точно знаю, что если в нем есть столько-то ребятишек, значит, есть там и такое же количество судеб, такое же количество проблем. Их надо реально решать, а не только писать в газетах или издавать брошюры о том, как плохо в детском доме живется. Детям от этого не легче, им реальная забота нужна, общение.

- Неужели, Денис Николаевич, менее серьезна на сегодняшний день проблема коррупции?

- Разумеется, нет. Это одно из главных направлений нашей работы. В последние годы мы больше выявляем коррупционных преступлений, больше людей привлекаем к ответственности. И дело вовсе не в том, что данного рода преступления стали происходить намного чаще. Их просто стали активно выявлять, реально бороться с ними. Известно, что совершают их, главным образом, чиновники. Но это не означает что все они сплошь взяточники или расхитители. Среди них немало профессиональных, порядочных людей, которые пытаются что-то сделать для государства. Но есть такие должности, что называется, коррупционно опасные. Ими облечены люди, распоряжающиеся деньгами, бюджетом, государственным имуществом. Таких от общего количества процентов двадцать. И когда государство объявило коррупции борьбу, были приняты действенные меры, появился реальный результат.

- Если это не секрет, то в какой сфере деятельности коррупции больше? Речь, конечно, о нашей области.

- Как не парадоксально это прозвучит, но наибольшее количество привлеченных – это представители муниципальной власти. Это главы местных администраций, депутаты местных советов, чиновники муниципальных предприятий и учреждений. В особой степени такое положение характерно для районов, где имеются серьезные проблемы с наполнением бюджета. Есть просто смешные случаи, когда глава района подделывает справку о том, что у него семейный доход ниже прожиточного минимума. Для чего? А чтобы сын его или дочь получали социальную стипендию в каком-то учебном заведении. Таких прецедентов у нас в области было несколько, они расследованы и направлены в суд. Другая категория людей – это пришедшие к власти через выборы и занимающиеся явно не своим делом. Они не компетентны. Начинают совершать кучу ошибок, нарушать законы только потому, что их не знают. А когда все это вскрывается, они пытаются что-то утаить, подделать, сфальсифицировать. В итоге все равно на этом же и попадаются. И третья категория - те, которые просто жулики. Такие примеры тоже есть.

- Что бы вы сказали о наиболее громких делах. Их много?

- Да, они есть. В конце года, например, мы направили дело в суд по факту приобретения томографа для РНЦ им. Илизарова. Все дело в том, что государством были выделены деньги 90 млн. рублей на приобретение названного прибора. Пока бумаги оформлялись, цены на рынке упали почти в два раза. Этой разницей и воспользовались отдельные лица. Они провели аукцион по той цене, что была определена изначально, и купили за 90 млн. рублей то, что фактически стоит 40 млн. Лица, причастные к данной махинации сейчас привлечены к уголовной ответственности. В названном же деле мы привлекли к ответственности и столичного чиновника министерства здравоохранения, который отвечал за выделение средств и тоже злоупотребил своими полномочиями. Все это сделали наши следователи. Они раскрыли эту схему, доказали ее реальное существование, выехали в Москву, там разобрались… Красиво и грамотно проведенное в течение года следствие. Есть и другие громкие дела. Но это, все же, отдельная тема.

- Используете ли вы в своей работе полиграф?

- Используем и очень даже активно. И не только непосредственно в профессиональной деятельности, но и в кадровых вопросах. Все претенденты на следовательскую работу проходят через него.

- А применяются ли в управлении так называемые нетрадиционные формы расследования?

- Вообще-то мы стараемся использовать все самые последние достижения научной криминалистики. Например, в Следственном комитете РФ есть специалисты, которые занимаются активацией памяти. После применения специальных методик иногда люди вспоминают детали событий, произошедших много лет назад, участниками которых они были.

- Вы даже можете привести конкретный пример?

- Ну почему нет? Скажем, при расследовании дела об изнасиловании в 2008 году 10-летней девочки, которое долго не было раскрыто, с ней работал московский специалист. После чего потерпевшая вспомнила, что насильник выбрасывал окурок сигареты, и показала куда. Мы этот окурок нашли. И по этой улике установили группу крови и, в конце концов, вышли на самого преступника. Но, справедливости ради, не всегда эти методы срабатывают.

- Будет ли когда-нибудь такой специалист в штате управления?

- Не исключено, но пока мы ставим задачу создания собственной экспертной службы. В Курганской области ситуация с экспертами просто неважная. У власти, видимо, есть другие социально значимые направления поддержки и средств на все не хватает. Я это понимаю, но при этом нужно осознавать, что без экспертов ни одно уголовное дело не расследовать. На плечах этих специалистов огромная работа. У нас же в 10 районах отсутствуют судебные медики, бюро судебной экспертизы финансируются недостаточно. По большинству уголовных дел необходимо квалифицированное экспертное заключение. Есть в области проблемы с фоноскопической и генетической экспертизами, нет генетической лаборатории, нет экспертов в области строительства. Мы обратились с этими проблемами к губернатору области, надеемся, что он нас поддержит.

И, конечно, хотелось бы услышать еще раз о людях. Насколько квалифицированный состав работает сегодня в управлении?

- Не забывайте, что мы пока находимся в стадии становления. У наших сотрудников неплохая зарплата, есть стабильность в коллективе. Случайных людей нет. Здесь все -профессионалы, которые выбрали себе эту профессию осознанно. А кто пришел только за зарплатой или с какими-то другими корыстными целями, долго у нас не задерживаются. Я за каждого из своих сотрудников могу поручиться. Поэтому за год работы мы немало успели сделать. Надеюсь, что и дальше сможем работать так же эффективно. Есть желание, да и возможности, в принципе, тоже. Пользуясь случаем, хочу поздравить всех сотрудников и ветеранов следственных органов с праздником – годовщиной со Дня образования Следственного комитета России и пожелать им здоровья, благополучия и успехов в работе.

- Спасибо, Денис Николаевич, за обстоятельные ответы на наши, может быть, не всегда правильные вопросы и выражаем надежду, что сотрудничество вашего ведомства с нашей газетой будет продолжаться.

 

Владимир Седанов